В Законе о банкротстве содержится лаконичное понятие неплатежеспособности, которое определяется как прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств. При этом недостаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное (ст. 2 Закона о банкротстве).

Однако на практике с определением конкретной даты возникновения признаков неплатежеспособности, следовательно, и обязанности руководителя по инициированию дела о банкротстве возникают сложности. Сам по себе момент возникновения признаков неплатежеспособности общества может не совпадать с моментом его фактической несостоятельности.
Такую позицию суды обосновывают тем, что:

На практике зачастую возникает вопрос, какой именно момент считается критическим для общества, и у руководителя возникает обязанность по подаче заявления. Чаще всего суды исследуют, что именно и в какой момент привело к объективному банкротству должника.

Обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель, находящийся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве (п. 9 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53, далее — постановление № 53).

Согласно разъяснениям объективное банкротство — это момент, в который должник стал неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе об уплате обязательных платежей, из-за превышения совокупного размера обязательств над реальной стоимостью его активов (п. 4 постановления № 53).

По вопросу об определении момента возникновения обязанности по обращению с заявлением о банкротстве позиция также была выражена КС РФ в постановлении от 18.07.2003 № 14-П, где указано, что формальное превышение размера кредиторской задолженности над размером активов, отраженное в бухгалтерском балансе должника, не свидетельствует о невозможности должника исполнить свои обязательства. Такое превышение не может рассматриваться как единственный критерий, характеризующий финансовое состояние должника, а приобретение отрицательных значений не является основанием для его немедленного обращения в арбитражный суд с заявлением о банкротстве.

ВС РФ неоднократно разъяснял, что сами по себе кратковременные и устранимые, в том числе своевременными эффективными действиями руководителя, финансовые затруднения должника не могут рассматриваться как безусловное доказательство возникновения необходимости обращения последнего в суд с заявлением о банкротстве (Определение ВС РФ от 29.03.2018 по делу № 306-ЭС17-13670(3), А12-18544/2015).

Наличие у юридического лица признаков банкротства, указанных в п. 2 ст. 3 и п. 2 ст. 6 Закона о банкротстве, означает возникновение права на обращение в суд с заявлением о банкротстве у внешнего по отношению к должнику лица (кредитору), однако данных признаков недостаточно для возникновения на стороне самого должника в лице его руководителя обязанности по обращению в суд с заявлением о банкротстве (определения ВС РФ от 29.03.2018 № 306-ЭС17-13670(3), от 20.07.2017 № 309-ЭС17-1801, от 10.12.2020 № 305-ЭС20-11412).

В практике нижестоящих судов данная правовая позиция также находит отражение (постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 26.06.2025 № Ф03-1628/2025 по делу № А73-4359/2018, постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 18.02.2025 № Ф06-65786/2020 по делу № А65-16455/2019). Cуды указывают, что показатели, с которыми законодатель связывает обязанность должника по подаче в суд заявления о собственном банкротстве, должны объективно отображать наступление критического для должника финансового состояния, создающего угрозу нарушений прав и законных интересов других лиц. Такие сомнения должны быть достаточно серьезными, то есть ясно и убедительно с помощью согласующихся между собой прямых и косвенных доказательств подтверждать факт наступления объективного банкротства.

Кроме того, судами отмечается, что при определении даты наступления объективного банкротства, помимо объективных критериев, оценке также подлежит:

• момент, в котором добросовестный и разумный руководитель в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в п. 1 ст. 9 Закона о банкротства;
• момент возникновения такой обязанности в каждом конкретном случае определяется моментом осознания руководителем критичности сложившейся ситуации, очевидно свидетельствующей о невозможности продолжения нормального режима хозяйствования без негативных последствий для должника и его кредиторов (Определение ВС РФ 10.12.2020 по делу № 305-ЭС20-11412, А40-170315/2015, постановление Арбитражного суда Московского округа от 16.12.2024 № Ф05-27899/2024 по делу № А40-142593/2017).

Позиция ВС РФ относительно осведомленности руководителя о наличии признаков имущественного кризиса закреплена в п. 26 Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства (утв. Президиумом Верховного суда РФ 20.12.2016).

Признаки неплатежеспособности и недостаточности имущества имеют объективный характер и применительно к задолженности по обязательным платежам определяются по состоянию на момент наступления сроков их уплаты за соответствующие периоды финансово-хозяйственной деятельности должника, которые установлены законом, а не на момент выявления недоимки налоговым органом по результатам проведенных в отношении должника мероприятий налогового контроля, либо оформления результатов таких мероприятий.

Таким образом, оценке подлежит фактически сложившаяся ситуация на момент принятия руководителем решения о подаче или неподаче заявления о банкротстве, даже если в последующем кризис не будет преодолен. Судами оцениваются как объективные, так и субъективные факторы, а не только формальные показатели.

С учетом этого для возникновения у руководителя обязанности по подаче заявления о банкротстве общества необходимо соблюдение совокупности условий:

• финансовые трудности имеют длительный и непреодолимый характер;
• с точки зрения среднего разумного и добросовестного руководителя дальнейшее нормальное хозяйствование общества невозможно;
• отсутствует план по выходу из кризиса, действия, направленные на реструктуризацию имеющейся задолженности, не предпринимались (к примеру, не проводились переговоры с контрагентами по вопросу предоставления отсрочки).

Важно заметить, что вопрос о моменте возникновения признаков неплатежеспособности, согласно сложившейся судебной практике, относится к вопросу факта и подлежит установлению судом, а не экспертом.

Так, ВС РФ устанавливает, что:

В случаях нарушения обязанности по обращению с заявлением о банкротстве для руководителя может наступить:

• административная ответственность (ч. 6 ст. 14.13 КоАП РФ);
• субсидиарная ответственность (ст. 61.12 Закона о банкротстве).

Состав привлечения к административной ответственности в данном случае является формальным, основанием для привлечения является факт необращения руководителя.

Размер субсидиарной ответственности зависит от причиненного ущерба кредиторам, обязательства перед которыми возникли уже в период неплатежеспособности организации. Такая ответственность обусловлена введением в заблуждение кредиторов, которые, вступая в правоотношения с обществом, не могли знать о наличии признаков неплатежеспособности, в случае наличия такой информации они могли бы принять решение не заключать сделку с неплатежеспособным лицом.

Следует отметить, что, помимо ответственности за бездействие руководителя, законодательством предусмотрена административная и уголовная ответственность в случае обращения с заявлением о банкротстве финансово состоятельного общества (фиктивное банкротство). Ответственность установлена ст. 14.12 КоАП РФ и ст. 197 УК РФ.

Как указано в Методических рекомендациях по выявлению и пресечению преступлений в сфере экономики и против порядка управления, совершенных сторонами исполнительного производства (утв. ФССП России 15.04.2013 № 04-4), фиктивное банкротство заключается в действиях по заведомо ложному публичному объявлению руководителем или учредителем (участником) юридического лица о несостоятельности данного юридического лица, индивидуальным предпринимателем о своей несостоятельности, которые впоследствии причинили крупный ущерб.

Указанные действия могут быть, в частности, выражены в обращении руководителя о банкротстве общества. Проверку на наличие признаков фиктивного банкротства проводит арбитражный управляющий, назначенный в процедуре банкротства (ст. 20.3 Закона о банкротстве).

Вывод о наличии признаков фиктивного банкротства делается в случае, если анализ значений и динамики коэффициента абсолютной ликвидности, коэффициента текущей ликвидности, показателя обеспеченности обязательств должника его активами, а также степени платежеспособности по текущим обязательствам должника указывает на наличие у должника возможности удовлетворить в полном объеме требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) об уплате обязательных платежей без существенного осложнения или прекращения хозяйственной деятельности (п. 3, 13 Временных правил проверки арбитражным управляющим наличия признаков фиктивного и преднамеренного банкротства, утв. постановлением Правительства РФ от 27.12.2004 № 855).